Том 16. Избранные публицистические статьи - Страница 140

140

Лихоимство. Солдат не получил 1/10 того, что ему следует, знает это и ненавидит офицера. Большинство офицеров имеет одну цель — украсть состояние на службе и, достигая его, бросает службу. Содержать армию подрядом — вот одно средство.

[из второй редакции]

Русский офицер, по большинству, есть человек не способный ни на какой род деятельности, кроме военной службы. Главные цели его на службе суть приобретение денег. Средства к достижению ее — лихоимство и угнетение. Русский офицер необразован или потому, что не получал образования, или потому, что утратил его в сфере, где оно бесполезно и даже невозможно, или потому, что презирает его, как бесполезное для успеха на службе. Он беззаботен к пользе службы, потому что усердие ничего не может принести ему. Для успеха нужно только соблюдение известных правил и терпение. Он презирает звание офицера, потому что оно подвергает его влиянию людей грубых и безнравственных, занятиям бесполезным и унизительным. Дворянин презирает службу во фронте в армии. В военном обществе дух любви к отечеству, рыцарской отваги, военной чести возбуждает насмешку; уважается угнетение, разврат и лихоимство.

У нас есть офицеры 3-х родов. Офицеры по необходимости из корпусов или из юнкеров, люди, попавшие раз в сферу военной службы и не чувствующие себя способными к другому средству поддерживать существование. Эти люди ко всему равнодушные, ограниченные самым тесным кругом деятельности, усвоившие себе, не обсудив, общий характер угнетения и праздности и лихоимства, и без мысли и желания об общей пользе, бессознательно коснеющие в грубости, невежестве и пороках. Офицеры беззаботные, люди, служащие только для мундира или мелочного тщеславия и презирающие сущность военной службы (службу во фронте), люди по большей части праздные, богатые, развратные и не имеющие в себе военного ничего, кроме мундира, — и самый большой отдел офицеры-аферисты, служащие для одной цели — украсть каким бы то ни было путем состояние в военной службе. Это люди без мысли о долге и чести, без малейшего желания блага общего, люди, составляющие между собой огромную корпорацию грабителей, помогающих друг другу, одних — начавших уже поприще воровства, других — готовящихся к нему, третьих — прошедших его, люди, составившие себе в сфере грабежа известные правила и подразделения. Люди, считающие честность глупостью, понятие долга сумасшествием, заражающие молодое и свежее поколение этой правильной и откровенной системой корысти и лихоимства. Люди, возмущающие против себя и вселяющие ненависть в низшем слое войска. Люди, смотрящие на солдата как на предлог, который при угнетении дает возможность наживать состояние.

Русский генерал, по большинству, существо отжившее, усталое, выдохнувшееся, прошедшее в терпении и бессознании все необходимые степени унижения, праздности и лихоимства для достижения сего звания — люди без ума, образования и энергии. Есть, правда, кроме большинства генералов терпеливых, еще новое поколение генералов счастливых — людей или какой-нибудь случайностью, или образованием, или истинным дарованием проложивших себе дорогу мимо убивающей среды настоящей военной службы и успевших вынести светлый ум, теплые чувства любви к родине, энергию, образование и понятие чести; но число их слишком незначительно в сравнении с числом терпеливых генералов, отстраняющих их от высших должностей, появление слишком подлежит случайности, чтобы можно было надеяться на будущее влияние их.

[Записка о дворянском вопросе]

В речи своей, сказанной в Москве, г[осударь] и[мператор] укоряет дворянство в медленности изъявления согласия на освобождение, в медленности действий Комитета и дает чувствовать, что медленность эта может поставить дворянство в опасное положение.

В чем дело освобождения?

Государю императору угодно освободить помещичьих крестьян. Совершенно справедливо его убедили в том, что крестьян нельзя освободить иначе, как с землей, на которой они сидят. Земля эта принадлежит помещикам. Следовательно, необходимо, лишив помещиков известных прав на часть земли, передать эти права крестьянам. Для того чтобы сделать эту передачу, представлялись 4 средства: 1) купить землю у помещиков и отдать ее крестьянам. 2) В видах государственной пользы отобрать безвозмездно землю у помещиков и передать ее крестьянам. 3) Прибегнуть к самопожертвованию дворян и просить их в видах государственной пользы отдать землю крестьянам, и 4) открыв положение своих финансов, прибегнуть к содействию всех сословий, и в особенности образованнейшего дворянского, в отыскании мер выкупа за землю, отчуждаемую у помещиков.

Ежели бы было избрано первое средство, дворянство согласием на продажу могло бы угодить царю. Ежели бы избрано было 2-е, дворянство покорностью и молчанием могло бы отвечать на безвозмездное отчуждение. Ежели бы дело коснулось самопожертвования, дворянство могло бы не обмануть ожидания правительства. Ежели бы, наконец, сознавшись в своей несостоятельности, правительство прибегло бы к содействию дворянских собраний, образованное сословие могло бы трудами и изысканиями помочь правительству.

Но ни одна из этих единственно возможных мер не была избрана правительством. В начале нынешнего года явился рескрипт, в котором весьма ясно были определены будущие условия крестьянского сословия; но совершенно умалчивалось о условиях другого сословия, приглашаемого к отчуждению половинной части своей собственности. Явились циркуляры министра, поправки циркуляров, речи государя императора, но во всех этих документах, так же как и в рескрипте, умалчивалось о том, кто заплатит за землю, отчуждаемую у помещиков.

140